Юрий Петрович Пивоваров

почетный профессор кафедры гигиены педиатрического факультета, заслуженный деятель науки РФ академик РАН и Международной академии наук экологии и безопасности жизнедеятельности, профессор; выпускник лечебного факультета 1962 года. 

— Юрий Петрович, почему Вы выбрали Второй мед? 

 Я выбрал его совершенно случайно. В 1955 году я окончил школу в городе Сухуми. И поскольку в Москве у меня были родственники, хоть и дальние, я приехал в столицу. Обычно, когда кто-то рассказывает о своем пути в медицине, говорят: «Я мечтал об этом всю жизнь, всегда этого хотел». У меня такого не было.  

Я ходил по всем московским вузам, где уже работали приемные комиссии: присматривался, прислушивался. Мой дядя, который, как и я, воспитывался у моей бабушки, рекомендовал идти в медицинский институт. Тогда я начал рассматривать медицинские вузы Москвы. Был и в Первом, и во Втором, и в Третьем — везде. И из всех трех меня как раз больше привлек Второй медицинский институт: он показался мне каким-то родственным, более близким, с особым отношением к абитуриентам. Так я его и выбрал. Школу я окончил с серебряной медалью, поэтому проблем со вступительными экзаменами не возникло: сдавал только один экзамен — физику. Этот предмет я хорошо знал, так что сложностей при поступлении не было. 

— Расскажите, пожалуйста, о Ваших взаимоотношениях с сокурсниками. 

— Мне повезло, я попал в очень хорошую группу: в ней было много великовозрастных людей, прошедших войну. Группа была дружная, во время учебы я познакомился с тремя товарищами: мы учились в одной группе, жили в одной комнате в общежитии на Бутырском хутореОлег Максимович Елисеев (к.м.н., был отв. секретарь журнала «Кардиология»), Виктор Николаевич Цыбуляк (д.м.н., был зав. отд. рефлексных методов обезболивания в хирургии Российский центр хирургии им. Б.В. Петровского), Анатолий Петрович Борисенко (д.м.н., был зав. каф. В РГМУ). Так мы с ними всю жизнь и пробыли — сохранили нашу дружбу, по сути, до их смерти. Я уже сейчас один остался. Мы часто встречались, с одним из них (Елисеев О.М.) у нас были дачи по соседству, поэтому находились в постоянном контакте. У нас было много общего. 

— Вы закончили лечебный факультет и поступили на кафедру гигиены в аспирантуру. Вы сразу наметили для себя эту специальность? 

— Нет, на последних курсах института я увлекся хирургией, а у одного моего друга дядя работал хирургом, и я даже ходил к нему практиковаться: он позволял мне оперировать по мере моих возможностей. 

По окончании института я был заместителем председателя совета Студенческого научного общества (СНО), поэтому можно было еще выбирать специальность. Я думал, что буду либо хирургом, либо пойду в систему судебной медицины, куда меня тоже звали. Но Геннадий Иванович Сидоренко, который на тот момент возглавлял кафедру гигиены во Втором меде и при котором я пришел в студенческий кружок кафедры, предложил мне прийти к ним сразу в аспирантуру. Я так и сделал. Успешно закончил ее, защитил кандидатскую диссертацию в 1965 году, а докторскую в 1971. 

— У большинства студентов наступает период, когда они начинают сомневаться в выборе как дальнейшей специальности, так и вообще медицины. У Вас были такие сомнения? 

— У меня не было. Но здесь по-разному складывается жизнь. Как, например, было у меня: я же мог пойти в судебную медицину, и тогда вообще, вероятно, ко Второму меду никакого отношения не имел. Мог хирургией увлечься, хотя я понимаю сейчас, что это было бы неразумно для меня из-за поражения суставов — в пятилетнем возрасте мне был поставлен диагноз туберкулеза костей таза. (Тогда лечили все это гипсом: ставили его на два-три года по принципу «или пройдет, или помрет»). Война застала меня в городе Евпатории, там был костно-туберкулезный санаторий. И нам нужно было оттуда бежать, сначала до Луганска, где я родился, а затем дальше, вместе с паровозостроительным заводом. Меня из гипсовой коляски вытащили и поставили на ноги. 

Иными словами, то, что я перешел, в общем-то, на теоретическую кафедру, наверное, было правильно. А на протяжении всего обучения сомнений, нужно ли было идти в медицину, вообще не было. Я проработал всю жизнь на кафедре, у меня около 30 кандидатов и 26 докторов наук. Так что, думаюпоступил правильно.  

— Какие дисциплины и преподаватели запомнились Вам больше всего? Почему? 

— Преподавателей было очень много, которых мы вспоминаем до сих пор. Запомнились они по разным причинам. Одним из лучших лекторов считался судебный медик, заведующий кафедрой судебной медицины Владимир Михайлович Смольянинов (к нему ходили с младших курсов, когда еще даже не нужно было). Были профессора, которых, наоборот, не ходили слушать, потому что их слушать было невозможно. Был еще заведующий кафедрой анатомии, на его лекции тоже многие любили ходить. Он очень высокопарно их читал: выходил и, широко разводя руками, обращался к аудитории: «Друзья мои!» — и после этого уже начинал тему. В принципе толку от его лекций было мало, но воспринимались они очень эффектно, и выглядело это эстетично.  

— Студенческие годы — это не только лекции, сессии, практика и бесчисленное количество бессонных ночей над учебниками. Как Вы проводили свободное от учебы время? Чем увлекались в годы обучения? 

— Как вы уже знаете, у меня была тяжелая болезнь — костный туберкулез. Но я всегда говорил, что война меня спасла, потому что мне помоглочто меня вытащили из гипсовой коляски и поставили на ноги, а я ходил после этого. Иначе неизвестно, вылечили бы меня или нет. Более того, я занимался велоспортом, входил в сборную «Спартака» (Грузия), а потом уже в институте тоже крутил педали. Велоспортом я занимался на младших курсах, участвовал в соревнованиях. Особо больших успехов не достигал, но до финиша всегда доезжал. Позже ходил в научные кружки, в том числе и в кружок кафедры гигиены. 

— В жизни и становлении любого человека, особенно врача, много значит наставник, учитель. Кем был Ваш наставник? Расскажите о нем, пожалуйста. Как Вы познакомились? Что из того, чему Вы научились у него, является для Вас самым важным? 

— Для меня наставник — это, конечно, Геннадий Иванович Сидоренко. Он, кстати, был одним из первых деканов медико-биологического факультета. Знакомство с ним было очень простое. На тот момент он у нас был заместителем декана на лечебном факультете, а я завалил на первом же курсе экзамен по немецкому языку и пришел к нему за допуском на пересдачу. Он посмотрел на меня и сказал: «Да, я тоже в свое время завалил немецкий», — и дал мне разрешение. Так случилось наше первое знакомство. 

Позже, когда мы уже как-то общались по разным вопросам, он пригласил меня на кафедру. Это была очень яркая личность. Он, будучи ненамного старше меня, пошел на войну добровольцем, когда она еще только началась, и воевал до конца, до Дня Победы. Это был чрезвычайно организованный человек, который благодаря этому качеству, думаю, всего и достиг: и академиком стал, и возглавлял НИИ общей и коммунальной гигиены им. А.Н. Сысина АМН СССР, головной в своем роде. Наверное, я от него многое перенял, в том числе отношение и к науке,  и к педагогическому процессу, — все это было.  

— Вы являетесь авторитетом для студентов и выпускников нашего Университета не только как врач, но и как успешный организатор здравоохранения. Что бы Вы им посоветовали для достижения сложных целей в жизни? 

— Сложно в этом плане что-то советовать: тут уж как жизнь сложится, а у каждого она складывается по-разному. От стечения обстоятельств очень многое зависит. Хотя и от человека тоже немало зависит: во всяком случае, не боги горшки обжигают. В нашем Университете преемственность поколений существует достаточно выраженно. Например, в настоящее время практически все заведующие кафедрами в РНИМУ учились здесь, оставались здесь в ординатуре и аспирантуре, специализировались по различным клиническим дисциплинам. Если отбросить последние три-четыре года, я приходил в Университет как в дом родной: все были знакомы.  

К слову сказать, так сложилось, что в РНИМУ существовала достаточно хорошая «черта» (назовем это так)нам везло с ректорами. Все это время во главе стояли достаточно яркие личности, которые многие годы занимались вузом в целом, а не какими-то отдельными специальностями. Например, Юрий Михайлович Лопухин (19651984). Он очень много работал с молодежью. Говоря это, я имею в виду преподавательский состав. Существовала постепенная система сменяемости — людей готовили заранее, за десятки лет планировался кадровый профессорско-преподавательский состав на любом уровне. Это, пожалуй, то, что при Юрии Михайловиче Лопухине в значительной степени процветало. 

Большую роль для врача играет опыт, практика. Я могу назвать одного профессора, который сделал очень много в этом направлении во Втором меде — это профессор Герасим Борисович Гецов