Виктор Михайлович Фениксов

— врач-нейрохирург, заведующий отделением нейрохирургии Городской клинической больницы № 1 им. Н.И. Пирогова, кандидат медицинских наук, выпускник педиатрического факультета 2004 года. 

 — Виктор Михайлович, почему вы выбрали Второй мед? 

— Как у многих детей из врачебных семей, моя судьба была предопределена. Родители заканчивали Второй медицинский институт, там и познакомились. Папа — хирург, а мама и отчим — оториноларингологи (кстати, мама до сих пор работает на кафедре детской оториноларингологии). У моих родных даже не было сомнений в том, что я продолжу династию, хотя у меня, напротив, были попытки ускользнуть. Я пробовал заниматься творчеством: рисованием и музыкой, посещал кружки. Окончательное решение было принято в последних классах школы. Тогда у меня появилась возможность поступить в лицей № 109, где был открыт 9-й класс при Втором меде, «медицинский». В те времена, кстати, у лицеистов были большие преимущества при поступлении в Университет: можно было сдать вступительные экзамены в потоке лицеистов в мае, а если не поступил, то второй раз — вместе с остальными абитуриентами. А дальше все пошло как по накатанной. Ни разу не пожалел, что сделал такой выбор.  

 Как проходили первые годы Вашей студенческой жизни?  

 Как и у всех студентов — весело и достаточно беспечно: появились новые друзья, стало больше свободы, меньше контроля родителей и преподавателей. По-настоящему погружение в профессию началось с приходом на клинические кафедры, в больницы, где сразу понимаешь ответственность и осознаешь ценность получаемых знаний.  Конечно, передо мной стоял большой вопрос выбора специализации. Идти по стопам родителей, которые предлагали заниматься оториноларингологией, я категорически отказался. Уже с первых курсов я понял, что мне нравится изучать нервную систему. У меня всегда были прекрасные оценки по анатомии, гистологии нервной системы, неврологии. В свое время преподаватели мне даже поручали помогать принимать зачеты по нервной системе у моих сокурсников.  

 Кого Вы можете назвать своими Учителями? Где Вы черпали дополнительные знания для будущей профессии? 

 Моими первыми учителями стали, конечно, преподаватели анатомии, в частности, Галина Спиридоновна Семенова. Дополнительно с IVV курса я посещал кружок по нейрохирургии в НИИ нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко. Именно там я сразу почувствовал погружение в специальность: кружковцы готовили тематические доклады на серьезные темы, и пригодились знания по прикладным специальностям: анатомии, физиологии и др. Что немаловажно, у нас была возможность наблюдать за ходом операций. 

 Помните ли Вы момент, когда впервые делали операцию сами?  

 Такое не забывается. На первом году ординатуры мне довелось впервые поработать на открытом мозге. У пациента была черепно-мозговая травма, гематома. И, хотя рядом стоял опытный коллега, все же было страшновато. Но, если сравнивать, гораздо большее волнение я испытывал перед тем, как провести первую люмбальную пункцию. Ведь на операции пациент находится под наркозом, и никакого личного общения с ним нет, а когда без наркоза делаешь пункцию, то любое неверное движение — и у пациента боль, страх, сомнения в профессионализме врача. Для больного не имеют значения опыт и навыки врача: взялся за лечение — будь любезен соответствовать. У меня, как ни странно, все получилось с первого раза!  

 Кто «дал» Вам в руки профессию, обучив необходимым навыкам?  

 Безусловно, это Андрей Николаевич Борзунов, заведующий нейрохирургическим отделением Боткинской больницы (городская клиническая больница имени С. П. Боткина. — Прим. ред.). Большую часть своих первых операций я провел под его контролем. Кроме того, на первом году ординатуры я получил возможность работать в Московском городском НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского под руководством академика Владимира Николаевича Крылова. Именно здесь, где сильнейшая школа нейрохирургии, я работал, что называется, на передовой: оперировал и травму, в том числе позвоночника, и сосудистые патологии. Там же была неоценимая возможность дежурить с ведущими специалистами в своей области: например, с главным внештатным специалистом нейрохирургом Москвы Андреем Анатольевичем Гринем 

 Вы принимали участие в вузовской самодеятельности?  

В самодеятельности нет, а вот спортом мы занимались всегда: любили с друзьями баскетбол и волейбол. У многих была и «внеинститутская активность»: например, я увлекался тхеквондо 

 Что бы Вы поменяли в программе вуза, вернись Вы снова в годы студенчества? Чего вам не хватало для лучшего старта в профессии?  

 Пожалуй, серьезного изучения профессионального иностранного языка. Английским я занялся уже только в ординатуре. Это, я считаю, большое упущение. И, к сожалению, у большинства будущих докторов понимания обязательности хорошего владения иностранным языком не появилось. Мой брат учится в ординатуре Второго меда по специальности «оториноларингология» (как видите, пошел по стопам родителей) и он вышел из своей альма-матер точно так же, как и я в свое время, — с минимальным знанием языка. Мне все это пришлось наверстывать уже в ординатуре и аспирантуре, и сейчас я свободно читаю профессиональную литературу и выступаю на международных конференциях.  

 Как вы проводили свободное от учебы время?  

 Как и все студенты — гуляли, ходили в кино, встречались с друзьями, выпивали по случаю немножко. У нас был свой костяк из ребят нашего потока, но из разных групп. Моя группа практически полностью была сформирована из выпускников лицея, и с кем-то мы дружили еще до студенчества. В лицее у меня был очень хороший класс, который практически полным составом продолжил образование во Втором меде, только на разных факультетах. С моими университетскими друзьями и однокурсниками мы много общаемся и по сей день, в основном по работе: советуемся, стараемся помочь. К коллегам можно направить своего пациента на консультацию. Как я убедился, дружеские отношения с однокурсниками — это огромный ресурс! К сожалению, встретиться в неформальной обстановке получается не так часто.  

 Что помогло вам достичь цели — стать нейрохирургом? 

 Это было моей мечтой, начиная с начальных курсов института. Как и любого студента-медика, меня привлекали романтизм и престижность этой профессии, ведь нейрохирурги — это своеобразная каста среди всех остальных хирургических специальностей. Позже, когда я встретился с настоящей спецификой нейрохирургии: многочасовые тяжелые операции, не всегда приводящие к полному восстановлению пациента, необходимость немедленного принятия решения о судьбе пациента, с чем я часто сталкивался, работая ночами в выездной нейрохирургической бригаде, специфический контингент пациентов, особенно с черепно-мозговой травмой, меня не раз посещали сомнения в правильности выбора специальности. Но в то же время, возможность работать с лучшими представителями профессии и их поддержка, многочисленные стажировки в зарубежных клиниках, которые позволяли понять, как оптимизировать свою работу и добиться лучших результатов, каждый раз придавали сил, уверенности и желания идти дальше.  

 Что порекомендуете будущим врачам, которые мечтают достичь успеха в профессии? 

 Я бы посоветовал студентам пораньше определяться с будущей специализацией. В свое время я упустил этот момент, поскольку на последних курсах возникла необходимость подрабатывать и я устроился в фармкомпанию. Разумеется, никогда не относился к этому, как к будущей специальности, работа и учеба шли параллельно, но время, которое я мог бы потратить на формирование полезного багажа в профессии, ушло на другое.  В наше отделение приходит много студентов, в том числе и из Второго меда: интересуются, дежурят. Некоторые поступают в ординатуру, после окончания которой мы с удовольствием забираем к себе перспективных молодых врачей. Когда человек становится своим со студенческих лет, он сразу перенимает концепцию работы отделения: его легче обучить, наставить делать так, как положено. Конечно, мы сотрудничаем со всеми коллегами, которые приходят к нам, но со своими — гораздо проще. Поэтому студенту и надо пораньше определиться, чтобы уже с самого начала ходить в отделение, где бы хотелось работать, потому что это очень хорошая практическая школа.  Когда я пришел в ординатуру по нейрохирургии РМАПО (ныне РМАНПО. — Прим. ред.), для меня все было абсолютно ново и даже дико. Одновременно со мной пришли ребята, которые со студенчества дежурили именно в отделении нейрохирургии, поэтому на старте у них было большое преимущество: они уже многое знали, умели, были в себе уверены. Мне пришлось очень быстро за ними подтягиваться. Безусловно, ко второму году ординатуры потихоньку начинаешь выравниваться, если, конечно, хочешь этим заниматься. А первый год в ординатуре — это как первый класс в школе: постоянный стресс, вызванный колоссальной нагрузкой. И без того сложное моральное состояние усугубляется пониманием, что на самом деле ты ничего не знаешь, а требуют многого. Вот и приходится наверстывать. Но и в моей ситуации были свои плюсы. Я вышел из зоны комфорта, а, как говорит один мой знакомый, без стресса нет прогресса. 

 Каким, по вашему мнению, должен быть хороший врач?  

 Я думаю, что для нейрохирурга очень важное качество — педантичность. Нейрохирургия требовательна к мелочам, поэтому мы продумываем любую операцию до мельчайших деталей. Для этого используем все доступные нам данные инструментальных исследований (магнитно-резонансной и компьютерной томографии), которые скрупулезно анализируем. Разумеется, хорошим врачом невозможно стать без знаний и опыта. 

 В XXI веке в практику врача буквально врываются современные технологии, самая впечатляющая из которых, на мой взгляд, это робот-ассистированная хирургическая система Да Винчи (da Vinci). По вашему мнению, заменит ли когда-нибудь роботохирургия руки хирурга?  

 Действительно, с помощью робота Да Винчи уже оперируют, но я думаю, что в нейрохирургии эта «эра» наступит нескоро. Связано это с тем, что именно руки хирурга столь важны в нашей специальности, где нужно быть особенно аккуратным. Главное преимущество врача перед роботом — способность чувствовать. 

 Какие новшества Вы применяете в своей работе?  

 Мы стараемся идти наравне с мировыми практиками нейрохирургии и сейчас обладаем теми же диагностическими и лечебными возможностями, как и наши зарубежные коллеги. Из наиболее широко используемых можно назвать операционный микроскоп, без которого уже сложно представить нейрохирургические вмешательства, и навигационную станцию, которая позволяет нам оперировать даже глубинно расположенные опухоли, удалять новообразования сложной локализации. Кроме того, в настоящее время мы располагаем широким спектром малоинвазивных спинальных технологий, позволяющих оперировать патологию позвоночника на любом уровне с максимально бережным и безопасным отношением к тканям пациента.   

 Что для вас Второй мед?  

 Второй мед — это место знакомства моих родителей, моя юность, друзья на всю жизнь, настоящие учителя. Поэтому время, проведенное в стенах Второго меда, вспоминается всегда с удовольствием!